– Ну, блин, ваще!! – заорал толстый мужик в бушлате. – Глянь! Две утопленницы! Нет, моргают еще! Живые… слышь, Толян, тут две курвы нам всю рыбу распугали! Пловчихи хреновы!

На корме катера появился второй мужик с не менее неприятным лицом, заросшим черной с проседью щетиной. Он кинул безразличный взгляд на полуокоченевшие тела и, сплюнув, пренебрежительно отметил:

– Дачницы, мать ети… хозяин убьет, если без рыбы вернемся, давай хоть этих баб ему притащим. Они виновницы, пусть и отвечают, и отрабатывают, как умеют, отсутствие ушицы у хозяина.

– Точно, Толян! Ты гений! Поднимай баб на борт и личико им пока не порть до особого указания…

Зина плохо соображала, вернее, надеялась, что плохо соображает, и поэтому не поняла слова двух рыбаков. Но когда ее грубо, за волосы, вытащили из воды и в непосредственной близости от ее запутавшейся в сети ноги начали орудовать ножом, слова благодарности за спасение застряли у Зинаиды в горле. Зину и Машу кинули в трюм, не удостоив особым вниманием и не отреагировав на просьбы отвезти их на берег.

Мозг Зины наконец полностью включился в работу.

– Я его убью! – твердо озвучила свои мысли вслух Зинаида.

– Кого? – испуганно спросила Маша, стуча зубами от холода.

– Человека, который сбросил нас в воду.

– Он не в себе… – девочка засопела.

– Как раз в себе! Он знает, что ему грозит за совращение несовершеннолетней. Что молчишь? Думаешь, я ничего не поняла? Он совершил тяжкое преступление, отвечать за которое не хочет… вот и пошел на двойное убийство.

– Извините меня… – заплакала Маша.

– Ты ни в чем не виновата и не думай, что тебя за что-то будет наказывать судьба. Тебе двенадцать лет, ты еще ребенок, и не твоя вина, что рядом не оказалось взрослых, способных тебя защитить от извращенца. Это я виновата, Маша, но я растопчу эту гниду, как только выберусь отсюда, я накажу его, Маша, будь уверена… – сжала кулаки Зина.

Маша молчала, ей было стыдно оттого, что стало известно то, что она скрывала. Слышались грубая брань рыбаков, шум мотора и плеск воды. В трюме пахло гнилой рыбой.

– Дядя Коля казался мне очень добрым… – проговорила Маша, пользуясь тем, что в трюме было темно и Зинаида не видела ее. – Он не сразу обнаружил, что я ночую на станции, а когда случайно нашел, я очень испугалась, что он будет сердиться. Но дядя Коля не рассердился, он даже обрадовался и сказал, что мы вместе теперь будем хранить мою тайну…

– Сволочь… – не сдержалась Зина.

– А потом он стал все чаще и чаще подменять сторожа, чтобы остаться со мной… Он говорил со мной, кормил, поил чаем, читал… а когда случилась гроза, он лег со мной спать, чтобы я не испугалась… Затем дядя Коля попросил…

– Не надо, Маша! – прервала ее Зина. – Не говори ничего сейчас, если тебе это неприятно. Придет время, когда ты должна будешь рассказать людям все, как было, а сейчас не надо! В тот момент я тоже буду рядом.

– Я хотела вам рассказать, честное слово! У меня, кроме вас, никого нет, кому я могла бы довериться, – повысила голос Маша, – но он сказал, что вы будете брезговать мной и никогда не простите мне… Я испугалась и решила молчать, я не хотела терять ваше уважение и не хотела, чтобы меня выгнали со станции… В то же время я не хотела делать того, что требовал он… Мне было так плохо!

Зинаида прижала Машу к себе и, гладя по голове, прошептала:

– Успокойся! Все теперь будет совсем по-другому, я никогда не оставлю тебя. Забудь, как страшный сон, ты – сильная и умная, ты справишься, а я тебе помогу!

– Вы не будете презирать меня?

– Никогда! – заверила ее Зина, чувствуя, как внутри нее закипает гнев.

По заглохшему мотору и хождению ног по палубе стало понятно, что они куда-то приплыли. Резко открывшийся люк ослепил их светом.

– Вылезайте, курвы!

Зинаида помогла выбраться сначала Маше, а затем выбралась сама. Катер был пришвартован к деревянному старому причалу, от которого сразу же начиналась тропинка, ведущая через негустой лесок к виднеющимся домикам под веселыми черепичными крышами. Зинаида с Машей, прижимаясь друг к другу, пошли по тропинке. Мужчины, которые сначала спасли их, а затем похитили, не могли отказать себе в удовольствии погонять их сзади и материться. Зинаиде было очень тошно от того, что она не может защитить несовершеннолетнюю девочку. Единственной радостью, что они испытывали, было ощущение твердой почвы под дрожащими ногами.

«Господи, что они хотят от нас? – недоумевала Зинаида. – Ведут, словно на расстрел. Распугали мы рыбу, ну и что? Пусть приведут к своему начальнику, я поговорю с ним и даже предложу компенсацию».

А вокруг птицы чирикали и пели на все голоса, насекомые порхали с цветка на цветок, которых было множество на небольших лесных опушках, куда прекрасно проникало солнце.

– Красивое место, – тихо сказала Маша, проявляя наблюдательность своей натуры.

Зину вообще поражало ее поведение. Маша не плакала, не канючила, не просила их отпустить, а вела себя так, словно была взрослым человеком. Тем сильнее Зинаида начинала переживать за эту девочку, которая уже и так побывала в руках маньяка. Постепенно надежды Зинаиды на мирное разрешение конфликта стали таять. Зина прекрасно узнала место, куда их вели и откуда она и Артур не так давно унесли ноги.

– Не может быть… «Конниково»…

– Что ты там бормочешь? «Конниково» это, совершенно верно, двигайте ногами, нас уже ждут… – рявкнул мужчина с большим животом.

– Может, договоримся? – спросила Зина.

– Говорить ты будешь с Федей, – добродушно, но бескомпромиссно сказал второй преступник, по-другому Зина их назвать не могла.

Ворота зловеще отворились и поглотили всех пришедших. На территории базы повсюду валялся мусор: пакеты от соков, стеклянные бутылки от пива, водки и коньяка. Валялись одежда, обувь, сумки, журналы, туалетная бумага и пустые пачки сигарет…

Но безлюдной эта территория не была, кое-где на плешивых лужайках, среди мусора и разбросанных вещей, лежали полуголые людские тела и безмятежно храпели. За длинными деревянными столами под навесами, среди объедков и большого количества недоеденной еды, тоже спали люди, судя по всему, перепившие и объевшиеся.

Но не все присутствующие на базе отдыха находились в отключке. Некоторые в состоянии полной прострации, с красными глазами и дрожащими руками с трудом перемещались по территории, другие лежали в шезлонгах, гамаках и лениво потягивали пиво. Рыбаки крикнули какому-то мужчине, что хотели бы повидать Федора.

А Зине хотелось исчезнуть отсюда, но бежать без помощи Артура с территории базы было невозможно.

– У них тут такая попойка была… Может, он меня и не вспомнит? – Зинаида очень сильно на это надеялась, так как больше надеяться было не на что и не на кого.

Мужчина забежал в один из коттеджей и вышел оттуда с хозяином всей этой богадельни.

Никто и рта не успел открыть, как хозяин заорал диким голосом:

– Это же та девка, которая похитила у меня партию героина и нагадила мне в душу! Она же ненормальная!

– Почему, шеф? – растерялись горе-рыбаки. – Вроде вела себя вполне адекватно…

– Да если она сюда вернулась, точно с приветом! Я же поклялся ее найти и убить! Да я ей мозги вышибу! – Федор тяжело спустился по ступенькам и почти бегом направился к Зинаиде.

Рыбаки были несколько ошарашены и удивлены, что Федор знает эту высокую «утопленницу».

– Э… шеф, да она не сама пришла, это мы ее выловили…

– Выпишу вам премии, – бросил на ходу Федор, не спуская алчного взгляда с Зинаиды, потом, немного притормаживая, спросил: – Не понял… что значит «выловили»?

Мужчины сбивчиво рассказали своему хозяину, что произошло, попросили прощения, что вернулись без рыбы.

– Да какая рыба, мужики? О чем вы?! Вы привезли мне самую настоящую «золотую рыбку». Да и ухи уже никто не хочет, все объелись и переблевали. Погуляли круто, с размахом русской души, по-другому мы не умеем… И такой сюрприз! Я же теперь тебя здесь и зарою, детка! Но предварительно я узнаю, что вы сделали с машиной, которую угнали?! – Федор приблизился к Зине, и ее шибануло таким запахом изо рта, что она даже зашаталась.